Вина! Вина, сроки и лица постановления Пленума ВС РФ от 26.11.2019 № 48 о налоговых преступлениях.
В конце года Верховный суд РФ высказался по важной для предпринимателей теме – квалификации налоговых преступлений. http://www.vsrf.ru/press_center/news/28466/ , приняв Постановление Пленума ВС РФ от 26.11.2019 № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления».
По существу суд лишь акцентировал внимание на правовых институтах уголовного права для квалификации деяний. Три главных практических вывода, которые можно извлечь из документа: это — форма вины, момент преступления и лицо — фактический приобретатель дохода.
Вина. Вина – это личное человека к своим действиям к противоправному деянию.
Так, ВС РФ подчеркнул в п. 4., что способами уклонения являются именно и только умышленные действия, по внесению недостоверных сведений. Этот вывод важен в той связи, что разграничивает определенно 2 формы вины – умысел и неосторожность. То есть профессионально слабый бухгалтер или неосторожный деловой партнер, которые подвели предпринимателя, могут быть извинительным доводом, который ограничит вменение прямого умысла. Платил, но недоплатил. Смотрел, но недосмотрел. Оформлял, но недооформил документы и они стали порочными или просто макулатурой. Обычное дело – предпринимательский риск: договоры на коленке, платежи без договора, задним числом, и часто просто задним умом.
Уклонение же умышленное по существу – знал, хотел, преследовал именно эту цель. Это преступление только с прямым умыслом. К заведомо ложным сведениям могут быть также отнесены недостоверные сведения о времени расходов или доходов, искажения в расчетах физических показателей для применения льгот, или налоговых режимов.
В этой связи, представляется важным следующее. Как доказывать этот умысел?
Так, в последнее время ФНС применяет систему уведомлений и протоколов, а также понуждает подписывать согласия о раскрытии налоговой информации. В протоколах, равно как и уведомлениях сообщается о неблагонадежности контрагента, или сомнительности той или иной операции. При помощи этих документов, налоговые органы преследуют развитие практики применения ч. 2 ст. 199 НК РФ в отношении умышленных налоговых правонарушений. И как следствие, эти же документы могут послужить тем средством доказывания прямого умысла в уголовных делах.
Если даны согласия на раскрытие налоговой информации, и компанией получено уведомление налоговой службы, что компания-партнер недобросовестный контрагент, с которым не рекомендуется работать, то в перспективе этот документ будет убедительным доказательством умышленных действий. Вам говорили? Но вы все равно продолжали использовать агрессивные налоговые приемы.
Момент окончания преступления.
Это тоже из разряда фундаментальных правил, от которого зависит начало течения сроков давности для преследования. В эти сроки государство должно уложиться, чтобы распутать и обоснованно и вовремя привлечь человека к ответственности. Иначе утрачивается общественная опасность. И седые волосы предпринимателя с его неврастенией это по существу и есть уже расплата в ожидании карающего меча закона.
Как хорошо, что все же фундаментальные институты уголовного права остались незыблемы. Эти преступления остались деяниями с формальным составом – то есть когда случилось, а не когда обнаружили. Момент окончания преступления для статей 198 и 199 УК РФ остался формальным. Говоря простым языком, преступления по неуплате налогов возникают при неуплате в срок (28 марта для НДС и 20 марта для прибыли за истекший год) – последняя дата обязательного платежа.
Однако, неясно одно – этот срок также должен являться единым и для гражданских исков государства как публичного образования, которое знало, что ему не уплатили с определенный день. Но сроки о взыскании недоимок исчисляют с момента фактического обнаружения дознавателем признаков преступления. Если дело касается денег государства, то со сроками можно и «поиграться». Об этом я напишу в отельной статье.
Субъект преступления. Кто это сделал, проще говоря. Кто виноват?
Дано определение такому фигуранту как «лицо, фактически выполнявшее обязанности руководителя». ВС РФ в п. 6 высказался определенно о формальных участниках и руководителях компаний, определив их подставных лиц, при помощи которых ведется предпринимательская деятельность. Что это влечет? Это говорит о том, что использование номинальных руководителей и участников компаний уже не будет способом обезопасить себя от уголовного преследования, налоговых притязаний в виде гражданского иска и солидарной ответственности. Если умышленные действия, разумеется, доказаны.
В том случае, если на допрос придет контролируемый директор так называемой «независимой» компании, то одного его показания об этом будет достаточно, чтобы вменить фактическое управление лицу, действительно контролирующему бизнес. Как показывает опыт — перед лицом пенитенциарной системы у номинального директора возникает мало желания влачить лямку ответственности вместо собственника бизнеса. И чаще всего предприниматель оказывается один на один со своими проблемами.
Юридическое или фактическое руководство несколькими компаниями будет считаться совокупности преступлений.
Действия же номинального директора или участника компании могут быть квалифицированы в зависимости от его роли как пособничество. Грани тонкие, требуют детализации. Но, извинительный аргумент об ошибках слабого бухгалтера или директора разрушается доводом о значении предпринимательской деятельности, как особого рода профессиональной деятельности и люди вовлеченные (или втянутые) в этот круг не могут быть «не в курсе».
О порядке установления действительного размера ущерба бюджетной системе, причиненного налоговым преступлением, читайте в следующих публикациях.