Публикации. Дебаты

В конце года Верховный суд РФ высказался по важной для предпринимателей теме – квалификации налоговых преступлений. http://www.vsrf.ru/press_center/news/28466/ , приняв Постановление Пленума ВС РФ от 26.11.2019 № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления».

По существу суд лишь акцентировал внимание на правовых институтах уголовного права для квалификации деяний. Три главных практических вывода, которые можно извлечь из документа: это - форма вины, момент преступления и лицо - фактический приобретатель дохода.

Вина. Вина – это личное человека к своим действиям к противоправному деянию.

Так, ВС РФ подчеркнул в п. 4., что способами уклонения являются именно и только умышленные действия, по внесению недостоверных сведений. Этот вывод важен в той связи, что разграничивает определенно 2 формы вины – умысел и неосторожность. То есть профессионально слабый бухгалтер или неосторожный деловой партнер, которые подвели предпринимателя, могут быть извинительным доводом, который ограничит вменение прямого умысла. Платил, но недоплатил. Смотрел, но недосмотрел. Оформлял, но недооформил документы и они стали порочными или просто макулатурой. Обычное дело – предпринимательский риск: договоры на коленке, платежи без договора, задним числом, и часто просто задним умом.

Уклонение же умышленное по существу – знал, хотел, преследовал именно эту цель. Это преступление только с прямым умыслом. К заведомо ложным сведениям могут быть также отнесены недостоверные сведения о времени расходов или доходов, искажения в расчетах физических показателей для применения льгот, или налоговых режимов.

В этой связи, представляется важным следующее. Как доказывать этот умысел?

Так, в последнее время ФНС применяет систему уведомлений и протоколов, а также понуждает подписывать согласия о раскрытии налоговой информации. В протоколах, равно как и уведомлениях сообщается о неблагонадежности контрагента, или сомнительности той или иной операции.  При помощи этих документов, налоговые органы преследуют развитие практики применения ч. 2 ст. 199 НК РФ в отношении умышленных налоговых правонарушений. И как следствие, эти же документы могут послужить тем средством доказывания прямого умысла в уголовных делах.

Если даны согласия на раскрытие налоговой информации, и компанией получено уведомление налоговой службы, что компания-партнер недобросовестный контрагент, с которым не рекомендуется работать, то в перспективе этот документ будет убедительным доказательством умышленных действий. Вам говорили? Но вы все равно продолжали использовать агрессивные налоговые приемы.   

Момент окончания преступления.

Это тоже из разряда фундаментальных правил, от которого зависит начало течения сроков давности для преследования. В эти сроки государство должно уложиться, чтобы распутать и обоснованно и вовремя привлечь человека к ответственности. Иначе утрачивается общественная опасность. И седые волосы предпринимателя с его неврастенией это по существу и есть уже расплата в ожидании карающего меча закона.   

Как хорошо, что все же фундаментальные институты уголовного права остались незыблемы. Эти преступления остались деяниями с формальным составом – то есть когда случилось, а не когда обнаружили. Момент окончания преступления для статей 198 и 199 УК РФ остался формальным. Говоря простым языком, преступления по неуплате налогов возникают при неуплате в срок (28 марта для НДС и 20 марта для прибыли за истекший год) – последняя дата обязательного платежа.

Однако, неясно одно – этот срок также должен являться единым и для гражданских исков государства как публичного образования, которое знало, что ему не уплатили с определенный день. Но сроки о взыскании недоимок исчисляют с момента фактического обнаружения дознавателем признаков преступления. Если дело касается денег государства, то со сроками можно и «поиграться». Об этом я напишу в отельной статье.

Субъект преступления. Кто это сделал, проще говоря. Кто виноват?

Дано определение такому фигуранту как «лицо, фактически выполнявшее обязанности руководителя». ВС РФ в п. 6 высказался определенно о формальных участниках и руководителях компаний, определив их подставных лиц, при помощи которых ведется предпринимательская деятельность. Что это влечет? Это говорит о том, что использование номинальных руководителей и участников компаний уже не будет способом обезопасить себя от уголовного преследования, налоговых притязаний в виде гражданского иска и солидарной ответственности. Если умышленные действия, разумеется, доказаны.

В том случае, если на допрос придет контролируемый директор так называемой «независимой» компании, то одного его показания об этом будет достаточно, чтобы вменить фактическое управление лицу, действительно контролирующему бизнес. Как показывает опыт - перед лицом пенитенциарной системы у номинального директора возникает мало желания влачить лямку ответственности вместо собственника бизнеса. И чаще всего предприниматель оказывается один на один со своими проблемами.

Юридическое или фактическое руководство несколькими компаниями будет считаться совокупности преступлений.

Действия же номинального директора или участника компании могут быть квалифицированы в зависимости от его роли как пособничество. Грани тонкие, требуют детализации. Но, извинительный аргумент об ошибках слабого бухгалтера или директора разрушается доводом о значении предпринимательской деятельности, как особого рода профессиональной деятельности и люди вовлеченные (или втянутые) в этот круг не могут быть «не в курсе».

О порядке установления действительного размера ущерба бюджетной системе, причиненного налоговым преступлением, читайте в следующих публикациях.

Как известно, признание победителя государственной закупки уклонившимся от заключения контракта грозит победителю аукциона или конкурса, помимо потери самого государственного контракта, двумя санкциями: включением в Реестр недобросовестных поставщиков (подрядчиков, исполнителей) (РНП) и потерей денежных средств, заблокированных на специальном счёте участника закупки для обеспечения заявки на участие в аукционе (конкурсе).

Так, в соответствии с п.15 ст.44 Федерального закона от 05.04.2013 №44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее - Закон) возврат денежных средств, внесённых в качестве обеспечения заявки, не осуществляется либо предъявляется требование об уплате денежных сумм по банковской гарантии или осуществляется перечисление заблокированных на специальном счете участника закупки денежных средств на счет, на котором в соответствии с законодательством Российской Федерации учитываются операции со средствами, поступающими заказчику, в течение одного рабочего дня СО ДНЯ ВКЛЮЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ ОБ УЧАСТНИКЕ ЗАКУПКИ В РЕЕСТР НЕДОБРОСОВЕСТНЫХ ПОСТАВЩИКОВ (подрядчиков, исполнителей) в соответствии со ст. 104 Закона.
И та и другая санкция является болезненной для победителя госзакупки, влечёт, если не потерю бизнеса, то, как минимум, значительные финансовые и репутационные потери.

Опираясь на действующее законодательство, собственную практику и практику территориальных органов ФАС России и арбитражных судов, проиллюстрирую возможность избежать включения в РНП и потери обеспечения заявки на свежем практическом примере. Читайте в блоге https://legaldoctor.ru/category/stati/

Пандемия как обстоятельство, освобождающее от ответственности за нарушение обязательств из договора энергоснабжения. Обзор одного дела.

В моей профессиональной копилке новое интересное и успешное дело. Порой невзрачные на первый взгляд дела превращаются в настоящие принципиальные схватки. Особенно это становится явным, когда твой противник такая монополия как АО Мосэнергосбыт. Это дело № А40-167941/2020 по иску АО «Мосэнергосбыт» к ООО «Ателье-проект» о взыскании задолженности по договору энергоснабжения и неустойки.

Обстоятельства просты. Проект-ателье Studio Bellissima (далее – Общество) приобрело два помещения в торговом центре (далее – ТЦ) для своей деятельности. Помещения приобретались у торгового центра. Возникла необходимость заключить Обществу договор энергоснабжения с Мосэнергосбыт напрямую. Счётчики в помещениях уже стояли и предыдущий договор был заключён между ТЦ и Мосэнергосбытом. Приборы учета проверены и присоединены к сетям. Составлен акт ввода в эксплуатацию.

Когда Общество, как новый владелец, заключало договор электроснабжения, пандемия оказалась в самом разгаре. Договор энергоснабжения заключён между сторонами 16.03.2020 во время действия Указа Мэра города Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ «О введении режима повышенной готовности в связи с распространением коронавирусной инфекции COVID-19». Доступ 26.03.2020 в ТЦ был полностью прекращён. Общество не могло обеспечить в двустороннем порядке очное снятие показаний с приборов учета и соглашение, фиксирующее показания, к договору подписано при помощи электронной подписи без показателей счётчиков.

На этом основании АО «Мосэнергосбыт» рассчитало объем потребления расчетным способом. Общество направило в адрес АО «Мосэнергосбыт» письмо от 27.04.2020 с просьбой произвести расчёты по фактическому объёму с 26.03.2020, в связи с объявлением нерабочих дней и полным закрытием ТЦ с 28.03.2020 по 31.05.2020, подтвердив письмом собственника ТЦ. Именно закрытие ТЦ не позволило очно зафиксировать показания счётчиков и отразить их в приложении к Договору.

Помещения приобретены Обществом в декабре 2020 года, в деятельности не использовались и, более того, были опечатаны ТЦ. Казалось бы, ничего сложного. Но все это выросло в интересное противостояние.

Итак, просьба компании отклонена монополистом, со ссылкой на условия договора, что, если приборы учета в установленном порядке в эксплуатацию не допущены, то начисление осуществляется расчетным способом, исходя из максимальной мощности энергопринимающего оборудования. Это и послужило основанием для обращения монополиста в суд с требованием о взыскании задолженности за расчётный объем электроэнергии.

Читайте далее в рубрике Фокус Права